Песня госпожи Тэм, которая меня цепляет.
Был вечер, падал белый снег
Я попросился на ночь в дом
Там в чёрном платье менестрель
Пел песни перед очагом
Он пел о проклятых вождях,
О том, что Свет не есть добро
О позабытых королях
И люди слушали его
Он пел о том, что не понять
Где белый, а где чёрный цвет
И что давно пора понять
Что правды в этом мире нет
Он светлых проклинал богов
В глазах огонь его сверкал
Он не боялся страшных слов
И снисхожденья не искал
Он был высок, хорош собой
И чистый голос ввысь летел
Он звал померяться с Судьбой
И песней всё сказать хотел
Я не забуду чёрных глаз
Глубоких, словно бездны мрак
Я видел их всего лишь раз
Но позабыть не смог никак
В них бились блики от огня.
И менестрель вдруг замолчал
Он оглянулся на меня
И, посмотрев в глаза, сказал:
« Я знаю, ищешь счастья ты
По свету, дом покинув свой
Но мир не стоит суеты,
И потому, пойдём со мной!
Смотри – несовершенен мир
Где Свет, там кровь и правды нет
Илуватар – пустой кумир
Ты заблуждался много лет
Пусть проклинают люди нас,
Но мы свободны и сильны
Я знаю, наш настанет час
Он вечен, Повелитель Тьмы
Ответь, идёшь ты или нет
За мной в бессмертие и Тьму
Кто знает, что такое свет?»
И вот что я сказал ему:
«Не осуждаю я тебя
Кто знает, может ты и прав
Я ж не смогу сломать себя
И к свету тянется мой нрав
Я шёл искал свою судьбу
Через невзгоды и года
Всё это время предо мной
Сияла Запада звезда
Да, я пошёл бы за тобой –
Ты песней ранил душу мне
Но мне начертан путь иной
До истеченья жизни дней
Я знаю, вечен в мире свет
Мой клич «Творить, не разрушать»
Я не иду с тобою, нет
Вот всё, что я могу сказать…»
И улыбнулся менестрель
Сказал: «Ну что ж, да будет так
У каждого есть в жизни цель
Тебе – звезда, мне - ночь и мрак.
Вам, светлым радость и добро
Мне – скорбь и вечная печаль
Нам общих не иметь дорог
Я ухожу во мрак, прощай!»
Надев на плечи чёрный плащ
Он тихо вышел за порог
А я, оставшись у огня,
С тех пор забыть его не мог…
Это не ЗВшная песня. Она по миру Толкина, но суть её от этого не меняется. Я не ощущаю себя её лирическим героем. У меня всё было иначе, но...